Биография Произведения Письма Стихи Воспоминания Критика Галерея Рефераты
     
     
   
Грибоедов.net
Биография
Произведения
Письма
Стихи
Воспоминания
Критика
Галерея
Рефераты
Статьи
Ссылки
     

 

 

Горе от ума 1824

Молодые супруги 1814

Студент 1817

Притворная неверность 1818

Проба интермедии 1818



 

Самый известный грузинский зять, или Тифлисская дуэль Александра Грибоедова

11 февраля исполнилось 190 лет со дня гибели Александра Сергеевича Грибоедова, жизнь которого неразрывно связана с Грузией, с необыкновенно возвышенной историей его любви к Нине Чавчавадзе. Журналист Вахтанг Буачидзе рассказывает менее известную историю — о дуэли писателя с Александром Якубовичем в Тифлисе

Грибоедов — писатель, Грибоедов — композитор, Грибоедов — дипломат. Все эти ипостаси первого по природной одаренности и второго по хронологической последовательности (вслед за Юрием Боголюбским) исторического персонажа из недлинного ряда наиболее известных русских мужчин, ставших зятьями Грузии, нам хорошо знакомы. В отличие от антипатичного супруга царицы Тамары память об Александре Сергеевиче осталась самая добрая, можно сказать, бессмертная, как и предрекла Нина Чавчавадзе в эпитафии на мтацминдской могиле мужа.

Она не могла не влюбиться в гения, который к тому же при всей своей интеллигентской академичности никогда не был холодноумным сухарем. Тем более, в бурной молодости, пришедшейся на победную для россиян пору после недавно отшумевшей войны с Наполеоном. Служивший в Иркутском гусарском полку юный корнет Саша Грибоедов был шибко горазд на лихие тыловые эскапады: известен случай, когда он в разгар званого бала верхом на жеребце взъехал на второй этаж, а в другой раз во время торжественной мессы в польском костеле по-хулигански сбацал на органе задорную «камаринскую». Романическая тема в жизни молодого Грибоедова тоже отнюдь не была однообразно унылой.

Собственно, изначально покаянным пребыванием Александра Сергеевича на Кавказе, равно как и появлением в его судьбе Нины Чавчавадзе, мы все обязаны опять-таки женщине. Да, ей, небезызвестной балерине Авдотье Истоминой, которая, — это мы вычитали еще у Пушкина, — искусно владела своим телом и высоко закидывала ножки. Помните, в «Евгении Онегине»: «...То стан совьёт, то разовьёт, и быстрой ножкой ножку бьёт».

Видимо, не всегда прима-грация исполняла свои головокружительные фуэте-пируэты только на сцене, что в общем-то и вызвало нехорошие подозрения у ее очередного на тот момент сердечного друга, кавалергарда Шереметева. Разобиженный ревнивец вызвал на дуэль нового воздыхателя балерины — графа Завадовского, которому сосед по квартире, Александр Грибоедов, сослужил нелучшую службу, доставив на дом и превратив, как бы сейчас сказали, в девушку по вызову свою близкую знакомую Дуню Истомину.

Метким выстрелом Завадовский отправил Шереметева к праотцам, а секунданты основных дуэлянтов Грибоедов и Якубович, по уговору тоже обязавшиеся выяснить отношения у барьера, перенесли свой поединок на более поздний срок. Он подоспел уже в Тифлисе, куда проездом в Персию секретарь русской дипломатической миссии Грибоедов впервые прибыл в 1818 году. Трагическая гибель Шереметева годом ранее стала для Грибоедова тем водоразделом, тем пограничным событием, после которого, выражаясь словами Пушкина, «он почувствовал необходимость расчесться единожды со своей молодостью и круто поворотить свою жизнь».

Эту жизнь в тифлисском предместье Кукиа мог оборвать будущий декабрист Александр Якубович, за скандальный бретерский нрав разжалованный из корнетов в прапорщики Нижегородского драгунского полка. Ему, великолепному стрелку, в отместку за смерть Шереметева не составило бы большого труда сполна рассчитаться с Грибоедовым. Но он намеренно целился всего лишь в левую ладонь визави-дуэлянта... И стрелял, кстати, первым. Спасибо Якубовичу за тот неточный выстрел! А Александру Сергеевичу спасибо за ответный, если он, конечно, в самом деле тоже намеренно промахнулся... Ох, Истомина, Истомина! Еще одно «шерше ля фам»!

Дальнейшая жизнь Александра Грибоедова, несмотря на иные утверждения злоречивых историков, не оставляет особых сомнений в ее благопристойности. Недоказанная связь с декабристами обернулась, к счастью, только лишь непродолжительной отсидкой на петербургской штабной гауптвахте. Скорому освобождению поспособствовала и служебная характеристика, выданная своему подчиненному генералом Ермоловым, тогдашним главноуправляющим, хозяином Кавказа. В ней коротко сообщалось, что «Грибоедов во время служения его в миссии нашей при персидском дворе и потом при мне как в нравственности, так и в правилах не был замечен развратным и имеет многие весьма хорошие качества».

Александр Пушкин на одном из горных перевалов встретил крестьян, везущих гроб. На вопрос кого везете, они ответили: Грибоеда. Это был гроб с телом убитого в Персии Александра Грибоедова.

Александр Пушкин на одном из горных перевалов встретил крестьян, везущих гроб. На вопрос кого везете, они ответили: «Грибоеда». Это был гроб с телом убитого в Персии Александра Грибоедова.

В 1829 году тот самый персидский двор ополчился против главного хорошего качества дипломата Грибоедова: принципиальная защита международных интересов России стоила ему жизни. Он защищал и защищался с клинком в руке. Но у противника клинков было больше... Душа отлетела, и то, что именно ей принадлежала оставшаяся лежать в тегеранской пыли до неузнаваемости обезображенная плоть, добрые люди определили по простреленному на давнишней дуэли мизинцу левой руки. Круг замкнулся. Получилось почти по Бодлеру: «Постижение прекрасного — это дуэль, на которой художник кричит от ужаса, прежде чем пасть побежденным».

Грибоедов создал прекрасную пьесу, написал прекрасную музыку, пережил прекрасную любовь! И кто знает, если бы не тот поединок на пистолетах в Кукийской ложбине, возможно, мы бы не могли сегодня подняться на Мтацминду и поклониться праху этого замечательного человека. Хотя памятник ему — я почему-то уверен — в нашем городе все равно бы воздвигли. Каждый скульптор счел бы такое право за великую честь. В 1961 году это право досталось Мерабу Мерабишвили. И он осуществил его с честью.

Дуэль

«Сходитесь»! Начиненный местью
В руке бретёра пистолет
Ударил. Эхо над предместьем
Ударило ему в ответ.
С деревьев к небу взвились птицы,
И сквозь завесу облаков
Угадывало небо лица
Стрелявшихся озорников.
И так оно распорядилось,
Что должен был один из них,
Не нарушая Божью милость,
Оставить визави в живых.
Когда не хочется мириться,
То можно выстрелом отсечь
У человека полмизинца,
А полмизинца уберечь
От мстительного ятагана,
И по отметине такой
Найти в трущобах Тегерана
Растерзанный неупокой
Российского Вазир-Мухтара —
Посланца северной страны, —
Под смех персидского дутара,
Под плач красавицы-жены
Через восточные просторы
Перенесенного в Тифлис
И вознесенного на гору
Давида. Ныне сверху вниз
На суету взирает молча
Создатель «Горя от ума»,
А сцены для «Грузинской ночи»
Допишет Грузия сама.
И среди них всенепременно
Жизнеспособность обретет
Короткая лихая сцена, —
Та, где задействован бретёр.
Он быстро подойдет к барьеру,
Исторгнет из ствола огонь
И смилостившимся манером
Прострелит гению ладонь.
Но как непобежденный витязь
В давно прошедшие года
Промолвит гений: «Расходитесь!
Спектакль окончен, господа».



 
Griboedov.net © 2008—2024. Все права защищены.